населения. В 1892 году часть «нелегалов» выселили в новопостроенные кварталы Неве Шалом и Шевет-Ахим, и в 1893 году застроили Емин Моше первыми домами.

Мельница квартала Мишкенот Шаананим

Изначально Емин Моше (название квартала происходит из Книги пророка Иешаягу) стал кварталом с раздельными – сефардским и ашкеназским – районами. В те времена противоречия между сефардами и ашкеназами в Иерусалиме были намного сильнее чем сегодня, и это, к сожалению, наложило свой отпечаток на жизнь квартала. Вдоль узких улочек, прихотливо повторявших рельеф холма, протянулись ряды домов, построенных из камня, камнем же вымостили улицы и тротуары, все дома строились двухэтажными и состояли из двух комнат (большой и малой) и кухни, находившейся в задней части квартиры. Интересно, что схожая застройка двухэтажными домами встретится нам в 1951 году в квартале Кирьят Йовель и Кирьят-Менахем. Во двориках некоторых домов выкопали колодцы.

Население квартала – несмотря на свою относительную религиозность – считалось «модерным», рядом с учеными-раввинами и их учениками проживали также художники, торговцы и ученые, образованные люди того времени. Постепенно население становилось все более и более «сефардским». В годы еврейских погромов (1929 и 1936—39) арабы совершали нападения на квартал, совершенно беззащитный. В 1929 году появились ворота, хоть несколько ограничивающие вход в Емин Моше со стороны непрошеных гостей. Тем не менее, из-за невыносимых условий, царящих в квартале, его жители в 30-ых годах двадцатого века стали уезжать. В 1948 году, во время Войны за Независимость, когда за Емин Моше разгорелись нешуточные бои между «Хаганой» и бойцами Арабского легиона, квартал опустел. После войны он стал приграничным, часто обстреливаемым снайперами районом. Внизу, совсем рядом с его домами, проходила граница с Иорданией. Тем не менее, в пустые, полуразрушенные дома заселились приехавшие в Землю Израиля евреи из Турции и Курдистана, они подлатали крыши и стены, очистили колодцы и стали жить в неприглядных условиях пограничного района. В середине 50-ых годов в Емин Моше проложили канализацию и провели электричество. Тогда же в квартале появилась первая лавочка с продуктами. Очень много сделал для возрождения Емин Моше хозяин этой лавочки, простой турецкий еврей Йосеф Малки. Сегодня одна из улиц квартала носит его имя.

В 1966 году «Компания по восстановлению Восточного Иерусалима» (она существует и поныне) занялась активным восстановлением и улучшением пограничных на то время кварталов, при этом Емин Моше планировалось заселить «качественными» людьми – обладателями высшего образования, или занимавшихся свободными профессиями. Для этого жителям квартала предлагалась денежная компенсация за их дома. Многие, которым было нелегко жить «на границе» брали эти небольшие деньги, и, залезая в дополнительные долги, покупали себе квартиры в других районах города. Но находились и те, для которых полуразрушенный квартал стал домом, а свист одинокой пули иорданского снайпера не мешал. В 1967 году, после Шестидневной войны, Иерусалим вновь стал объединенным городом. В следующем году «Компания по восстановлению Восточного Иерусалима» с помощью министра финансов Пинхаса Сапира добилась перехода земель Емин Моше в ее пользование, и начала активное, зачастую насильственное выселение оттуда «черных» («сефардских») евреев. Эти страницы израильской истории сегодня тяжело читать, а особенно тяжело слышать рассказы еще живущих свидетелей выселения.

Емин Моше, наши дни

Так, начиная с 70-ых годов, Емин Моше сделался кварталом элиты и богемы. В квартале проживает большое количество художников, поэтов, музыкантов, мельница превращена в музей, а утопающие в цветах домики квартала – одно из самых живописных мест города. Вид на стены Старого Города, бой часов с башен Дормицион, и необыкновенная тишина сопровождают забредшего путника в Емин Моше. А если выйти из него на север – то можно прийти в парк Тедди Коллека, где недавно открыли великолепный фонтан. И только огромные древние деревья помнят еще и свист иорданских пуль, и торопливую турецкую речь новоприбывших евреев, и стук кирок рабочих, строивших новый квартал под неторопливый скрип мельничного жернова.

Первая электростанция города

Году в 1914, незадолго до того, как безумие Первой мировой войны в одночасье сделало знакомый и до боли родной мир чужим и страшным, в городе Иерусалиме решили провести электричество.

В России первые электролампы загорелись в одном из заводских цехов в Киеве в году 1878, но этот факт местного значения мало известен широкому кругу читателей. Более известно об освещении дуговыми электрофонарями Литейного моста в Санкт-Петербурге в 1879 году. Эта дата считается точкой начала электрификации Российской империи. В турецком вилайете Аль-Шам, в иерусалимском санджаке, электричество задержалось на добрые 35 лет по сравнению с Санкт-Петербургом.

Еврипидис Мавроматис – грек по национальности – выкупил у турецкого правительства права на выработку электричества в Иерусалиме и его окрестностях. Попутно договор содержал еще несколько интересных пунктов, одним из которых являлось открытие в городе электрического трамвая «на манер Стамбульского». Стоит отметить, что трамвай в Иерусалиме открылся почти через сто лет после Мавроматиса – когда город уже долгое время был столицей Израиля.

Первая мировая война изрядно помешала планам честолюбивого грека. А новые хозяева Иерусалима – англичане – с безразличием относились к договорам, заключенным при турецком правительстве. Кроме того, на сцену выступил Пинхас Рутенберг, основатель Всеизраильской электрической компании, которому тоже очень хотелось обеспечить электричеством Святой Город. Надо заметить, что опыта у Рутенберга было намного больше, чем у Мавроматиса, но грек не сдавался. Как это обыкновенно бывает в подобных ситуациях, выиграла третья сторона – власти подмандатной британской Палестины потребовали у Мавроматиса в ультимативном порядке предоставить им все чертежи и планы электростанций и электрической сети Иерусалима. В 1926 году – после суда, проходившего в Гааге, Мавроматис продал свои права английской компании «Бальфур Бити» («Balfur Beaty») и отошел от дел. Англичане тут же приступили к строительству первой в Иерусалиме электростанции.

В 1950 году в газете «Давар» – между заметками о съезде коммунистической молодежи и о злобных мамаше и ее сыне 16 лет, плеснувших горячим маслом в свою соседку, появилось маленькое объявление следующего содержания:

«Архитектор Биньямин Хайкин

Архитектор Биньямин Хайкин (майор Чайкин) скончался вчера вечером в больнице «Шаарей-Цедек» в Иерусалиме, после короткой тяжелой болезни, 67 лет от роду. Он служил в чине майора в инженерных войсках британской армии. Среди зданий, которые он проектировал: дом здоровья Штраус в Иерусалиме (старое здание больницы «Адасса» на ул. Штраус – Л.В), здание мэрии Хайфы, больница Швейцер в Тверии. Кроме того, он принял участие в проекте гостиницы «Царь Давид».

Оставил после себя двух сыновей.

Похороны начнутся в 3 часа пополудни, процессия выйдет из больницы «Шаарей-Цедек».

Газета «Давар», 24 апреля 1950 года (перевод с ивр. – автора)

Биньямин Хайкин родился в Санкт-Петербурге, в 1883 году – ровно через четыре года после того, как осветился огнями Литейный мост. Архитектуру он изучал в Великобритании. А кроме упомянутых в некрологе зданий, спроектировал здание Национальной библиотеки в Еврейском университете (кампус Ар-А-Цофим), амфитеатр в том же университете, многие частные здания. Он отслужил в британской армии до 1920 года, после чего вышел в отставку в чине майора и поселился в Иерусалиме. По-английски его фамилия записывалась как Chaikin, что при правильном английском прочтении звучит как Чайкин. Недолгое время Биньямин, преуспевающий архитектор и светский джентльмен, был женат на Мирель Слуцкин, красивой дочери австралийского бизнесмена. Он рано овдовел, оставшись в 1926 году с двумя сыновьями. Дети долго не задержались в Иерусалиме, и уехали в Австралию, Хайкин же связал свою судьбу с Иерусалимом до конца дней своих. В городе он сначала снимал квартиру на улице Пророков (Невиим), затем жил по соседству со своими друзьями-офицерами британской армии в Немецкой слободке – Мошаве Германит. Именно рядом с Мошавой Германит, в районе иерусалимского вокзала, по проекту Биньямина Хайкина в 1928 году построили первую иерусалимскую электростанцию. В 1929 году она дала ток, и этот год можно считать началом электрификации Святого Города.

Само здание станции построено в эклектическом духе – от окон на фасаде, форма которых явно перекликается с окнами старых иерусалимских